Бежать прямо с фронта — сложно и опасно. Однако, как отмечают российские правозащитники, начиная с весны 2024 года число дезертиров, желающих сдаться и получить срок, растет, рассказывают «Важные истории».
Когда судья огласил обвинительный приговор, Владимир (все имена героев изменены. — Прим. ред.) вскрикнул от радости: несколько лет в колонии-поселении. «Лучше так, чем лежать где-то под кустом в Украине», — сказал ему адвокат. Они обнялись.
Дома у Владимира тоже ликовали. «Упал камень с плеч. У меня младшему ребенку годик, и он хотя бы будет знать своего отца. А я теперь знаю, что муж сидит, двери тюрьмы откроются, и он выйдет совершенно свободным человеком», — говорит его жена Елена.
Владимир — уроженец Луганска. В 2018 году его семья, устав от обстрелов, переехала в Россию, говорит жена Владимира. Все они получили российские паспорта. А осенью 2022 года, сразу после начала мобилизации, Владимиру пришла повестка.
Он был уверен, что тех, кто не явится в военкомат, будут загребать силой — как это делали в ЛДНР еще с первых дней войны. А еще, что мобилизованных на опасные направления бросать не будут, и скоро он будет дома. И поэтому отправился на войну.
«Я сразу предлагала разные варианты — уехать за границу, сесть в тюрьму, но он в силу своей наивности, упрямства, надеялся на что-то, что будет дембель, — рассказывает Елена. — Он говорил: „Я мобилизованный, у меня хоть какие-то шансы есть демобилизоваться“». Через несколько месяцев службы в штурмовом подразделении, Владимир, по ее словам, осознал, что «выход оттуда только в мешке».
Спустя два года службы Владимира ранили в ногу, и он вернулся домой в отпуск по ранению. «Подошел ко мне, сказал: „Все, давай садиться в тюрьму“. И я связалась с адвокатом», — говорит его жена. Из отпуска он возвращаться не стал.
Перед тем как сдаваться, Владимир решил долечить ногу, но не успел. Его задержали прямо на улице: отвезли на вокзал и вместе с другими новобранцами посадили в поезд до Санкт-Петербурга, чтобы оттуда переправить уже в часть. «Всё, дорогой, ты едешь в штурмы», — сказали ему. «Вокруг были счастливые контрактники-миллионеры, хвастались, сколько в каком регионе им дали [денег]», — вспоминает Елена.
Из поезда Владимир смог позвонить жене: «Я сказала: все документы спрячь и беги прямо с вокзала». Так он и сделал.
Владимир спрятался на квартире у знакомых в Санкт-Петербурге. Надо было «погулять» несколько дней, чтобы возбудили уголовное дело по факту СОЧ (самовольного оставления части. — Прим. ред.), объясняет Елена. По закону ответственность наступает через двое суток после неявки в часть. Потом Владимир поехал к адвокату, заключил соглашение, и они вместе оформили явку с повинной. Следствие продлилось три месяца: «Всё это время мы боялись, что его заберут [обратно на войну]», — говорит Елена.
Условного срока семья тоже боялась. Нескольких знакомых Владимира после «условки» отправили обратно на фронт, рассказывает Елена: «А у нас много смягчающих было, государственные награды. Адвокат повторял: главное — не вляпаться в условный срок».
Поэтому, когда Владимира все-таки приговорили к колонии-поселению, все обрадовались. «Наша семья больше не является имуществом Минобороны», — говорит Елена.
Почему военные выбирают тюрьму
Всего, согласно исследованию «Важных историй», из российской армии дезертировали как минимум 49 тыс. военных.
Бежать прямо с фронта — сложно и опасно. В июле 2024 года узаконили «ямы» — так на военном жаргоне называют места содержания провинившихся и отказников. По сути это полевой карцер: там над военными могут издеваться, избивать. Поэтому те, кто решились дезертировать, обычно делают это, находясь в тылу — или из отпуска, или после ранения, говорят в организации «Призыв к совести», которая занимается защитой прав на отказ от военной службы.
Большинство из дезертировавших не могут позволить себе уехать за границу, считает юрист, работающий с военными: нет денег, нет загранпаспорта. Чтобы отважиться на переезд, надо выйти на правозащитные инициативы — это тоже могут далеко не все. «А что дальше делать [после переезда]? Это все пугает». Поэтому дезертиры остаются в стране и прячутся от розыска — не пользуются банковскими картами, не живут по прописке, уезжают из крупных городов. Иногда буквально скрываются в лесу.
То, что большинство дезертиров выбирают остаться в России, подтверждают и в «Идите лесом». С начала войны эта организация помогла 1973 военным бежать с фронта. Из них уехали из России чуть меньше 800 человек. Остальные остались, говорит представитель организации Иван Чувиляев.
Елена с Владимиром, например, тоже сначала обсуждали переезд из России. «Я очень хотела уехать в Грузию, я уже и его уговорила, — говорит Елена. — Но когда в Грузии поменялся курс [на пророссийский]… Я побоялась туда ехать».
Случаи выдачи разыскиваемых за СОЧ россиян из стран ближнего зарубежья редки, но есть. Например, в апреле 2025 года Азербайджан экстрадировал в Россию дезертира Сотима Савлатова. Также известны случаи похищения военных и активистов из Казахстана, Грузии и Армении.
«В Европу уезжать — это очень сложно с тремя детьми, — продолжает Елена. — Мне кажется, мы не справились бы. И не факт, что нам дали бы убежище. Отправить можно было бы его одного, но он сказал, что без нас не поедет».
Случай Владимира, который принял решение сесть, — не единичный. Начиная с весны 2024 года число дезертиров, желающих сдаться и получить срок, растет, говорят в «Призыве к совести».
Осенью — зимой 2023−2024 года правозащитники получали одно обращение в месяц на такое юридическое сопровождение. С мая 2024 года и по сей день они в среднем получают по 10 таких обращений в месяц.
Как уменьшить срок
Чтобы не сесть по самой суровой статье — дезертирству, а получить относительно небольшой срок за «самоволку», главное — не затягивать с явкой с повинной, говорят юристы.
Как правило, за отсутствие от 2 до 10 суток в период мобилизации наказывают сроком до 5 лет лишения свободы в колонии-поселении, говорят в «Призыве к совести». За отсутствие от 10 суток до 1 месяца дают до 7 лет в колонии общего режима. За отсутствие больше месяца — от 5 до 10 лет.
По дезертирству же срок — до 15 лет тюрьмы. До начала войны в Украине за бегство из российской армии так сильно не наказывали — статьи ужесточили после объявления мобилизации в сентябре 2022 года.
Главная причина, по которой дело о побеге могут квалифицировать именно как дезертирство, — доказательства, что человек оставил службу не на время, а навсегда, говорят в «Призыве к совести». Например, устроился на работу, пытался пересечь границу, подделал документы и так далее.
Путь военного, который решает сесть в тюрьму, чтобы не воевать, полон опасностей. Уголовное дело могут завести уже через двое суток после того, как человек покинул место службы. Однако командиры не сразу передают в правоохранительные органы, потому что их цель — люди на фронте, а не наказание. Сначала беглецов пытаются найти и вернуть, объясняет военный юрист.
Военный должен проявить серьезную настойчивость, чтобы довести дело до суда, продолжает он. После того как человек сдается, его начинают уговаривать или насильно пробуют отправить на фронт. В конце 2024 года «Сибирь.Реалии» писали о как минимум 150 уголовных делах по статье 337 УК РФ, которые были приостановлены на этапе судебного разбирательства из-за того, что обвиняемый вернулся на войну.
Согласно федеральному закону «О воинской обязанности и военной службе», военнослужащий подлежит увольнению после вступления в силу приговора суда о лишении свободы. «Историй, когда кого-то не уволили, несмотря на реальный срок, я не знаю», — говорит военный юрист. А при условном сроке военному грозит возвращение на фронт.
«Приходится добиваться, чтобы тебя посадили, — говорит еще один юрист „Важным историям“. — Еще никогда ко мне люди не обращались с просьбой, чтобы дело довели до уголовного [статуса]».
