Командиры армии РФ нередко поощряют жестокость своих подчиненных, не объясняя им, что речь идет о военных преступлениях. Согласно 8 статье Римского статута Международного уголовного суда убийство или ранение комбатанта, который, сложив оружие или не имея более средств защиты, безоговорочно сдался, является военным преступлением. За это преступникам грозят длительные сроки лишения свободы вплоть до пожизненного заключения. «Новая газета. Европа» спросила бойцов, зачем расстреливать пленных. Ответы поражают цинизмом.
Целенаправленная стратегия
Агентство Associated Press опубликовало видео расстрела четырех украинских военнопленных вблизи села Пятихатки Запорожской области Украины. На записи видно, как украинские солдаты под дулами автоматов россиян выбрались из разрушенного дома. Один из них поднял руки в знак капитуляции перед российскими войсками. Все солдаты опустились на землю и легли лицом вниз.
Происходящее снимали сразу два дрона — украинский и российский. AP удалось получить оба видео. Размещенный в социальных сетях вариант российской стороны резко прерывается на кадре с пленными, лежащими на земле еще живыми. На записи с украинского беспилотника, снятой 128-й горной бригадой Украины, видно, как солдаты в российской форме поднимают оружие и стреляют в спину каждому из четырех украинцев с такой яростью, что тело одного из пленных практически остается без головы.
АР пишет, что по данным украинских прокуроров, после полномасштабного вторжения российские войска убили не менее 245 украинских военнопленных. Собеседники агентства утверждают, что это часть целенаправленной стратегии, поощряемой российскими чиновниками.
«Это определенно часть политики, которая полностью поддерживается высшими лидерами Российской Федерации, — сказал AP Юрий Белоусов, глава департамента по военным преступлениям генерального прокурора Украины. — Это не действия конкретных командиров. Они поддерживаются на высшем уровне».
Уполномоченный Верховной Рады по правам человека Дмитрий Лубинец в декабре 2024 года заявил, что ситуация с насилием над пленными «кардинально ухудшилась» в 2024 году, когда официально было подтверждено 109 преступных казней.
Пленные не нужны
«Новая-Европа» поговорила на условиях анонимности с российскими военными о причинах, побуждающих их сослуживцев убивать взятых в плен украинцев. Из запредельных по цинизму ответов россиян выяснилось, что за подобными поступками скрываются не только переполняющие человека эмоции, но и кошмарная военная целесообразность. При этом нажимающие на курок солдаты часто понимают, что совершают преступление, но считают, что война все спишет.
Офицер добровольческого подразделения армии РФ с Запорожского направления:
«Чем больше пленных — тем лучше. Никаких приказов „обнулять“ пленных нет. Если информация о расстреле пленных „протекает“ начальству — командиры огребают по полной. Могут, как обычно сейчас делается, отправить рядовым в штурмы. Не умеешь своих бойцов проконтролировать — иди штурмуй опорники. Как говорится: „Нет ума — штурмуй дома“.
В теории офицеры должны доводить до личного состава, что насилие над пленными — преступление. В том числе и по российским законам. В Уголовном кодексе есть 356 статья „Применение запрещенных средств и методов ведения войны“, в 1 пункте которой говорится, что жестокое обращение с военнопленными наказывается сроком до 20 лет. Я своим прямо так и говорю. Пусть ведают, что творят. И что им за это может быть. Правда, я ни разу пока не слышал, чтобы кого-то осудили по этой статье за время СВО („специальная военная операция“ — так в России официально называют войну в Украине. — Прим. ред.). Но солдаты при нормальном командире понимают, что могут быть проблемы. Ведь ВСУшники обозлятся и начнут убивать наших пленных. Скандал начнется — разбираться не будут: виновных сошлют на штурм.
Думаю, что публикация видео расстрелов только озлобляют обе стороны и заставляют солдат воевать до последнего. Надо сказать, что видосы эти появляются с украинской стороны по странному стечению обстоятельств именно тогда, когда ВСУшники массово начинают сдаваться в плен. Пленных сейчас очень, очень много. К нам в Запорожье уже свозят сотнями с других направлений».
Офицер-мотострелок, воюет на Покровском направлении:
«Лично я считаю, что пленный доверился тебе и ты обязан его защитить. Но многие думают иначе. Всякое бывает. Например, собственные позиции остались далеко сзади, а вам надо „на плечах“ неприятеля врываться в его окопы. Потому как есть возможность и совершенно нет временного лага. И что делать? Сидеть с пленными, а потом своих бойцов потерять? Тебя командиры за такое сгноят живьем.
Я однажды ходил уговаривать пятерых украинцев сдаваться. Трое согласились. А оставшихся двоих мы прямо на опорнике сожгли из „Шмеля“ (реактивный огнемет). Но тут уж они сами так решили.
Дальше. Миллион ситуаций может быть, когда зло берет на врага. Можно несколько раз предложить сдаться, а противник бьется до последнего и сдается, только когда боекомплект закончился. И в этот отрезок времени убил твоих бойцов. Потом враг вывешивает белый флаг, а при досмотре опорного пункта выясняется, что сдался он только потому, что нечем воевать.
Таких часто расстреливали, и я понимаю логику командира. Конечно, нервы на пределе, в ста метрах твои „двухсотые“ лежат, а перед тобой те, кто их убил. Психанешь тут».
Подполковник запаса ФСБ, участник четырех военных кампаний, включая украинскую:
«Не для кого уже не секрет, что в последнее время пленных расстреливают часто. От злобы или от нежелания с ними возиться. Пленный — это обуза зачастую. Если пленные сковывают движение подразделения, если их конвоирование обескровливает группу, если принадлежность пленных к определенному подразделению вызывает особенно негативные эмоции — почему не пустить их в расход? Можно и отдать приказ, можно и самому „исполнить“. России обменный фонд не особо нужен — украинцев нахватали немерено. Украине нечего предложить в обмен на такое количество пленных, что есть у нас».
Офицер-разведчик, воюющий на Донбассе:
«Четверо пленных для такой группы, как показано на видео, если она в активной боевой работе, — это камень на шее. Эвакуация за пленными не приедет. Меньше двух человек в конвоирование не отправишь. А их там самих как бы совсем немного. Обескровил группу — подразделение позиции не удержало. Погибли твои однополчане. Вот и решай, кому лучше жить, а кому умереть.
Мои бойцы пять минут назад, может, точно таких же украинцев в бою убивали, в той же форме, — то есть психологический барьер для расстрела максимально снижен».
Офицер армии РФ, участвующий в боях на Курском направлении:
«Нам командир довел, что пока власть не примет указ о начале официальной войны, ни одна Женевская конвенция не действует. Ни у них, ни у нас. В Украине тоже войну РФ официально не объявили. В окопах одни террористы, а с ними по всему миру не церемонятся: ни американцы, ни французы, ни израильтяне. В такой ситуации правил нет. У тебя вчера сосед отправился в бой (разведку), а сегодня ты видишь видео с его расстрелом или закинули на позиции его голову, твои действия? Наемников: немцев и англичан, поляков — я бы и сам с удовольствием ставил к стенке. Приехали тут развлекаться. Украинцев жалко. Вот если бы за каждого пленного давали премию или отпуск — немерено их уже насобирали бы. Но такой задачи нет. Пленные не нужны».
Военное преступление
Статья 13 Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 года предписывает: «С военнопленными следует всегда обращаться гуманно. Любой незаконный акт или бездействие со стороны держащей в плену державы, приводящие к смерти военнопленного, находящегося в ее власти, или ставящие здоровье военнопленного под серьезную угрозу, запрещаются и будут рассматриваться как серьезные нарушения настоящей Конвенции». А 130 статья Конвенции называет убийство военнопленных серьезным нарушением договора. Женевская конвенция была подписана и ратифицирована СССР.
Согласно 8 статье Римского статута Международного уголовного суда, убийство или ранение комбатанта, который, сложив оружие или не имея более средств защиты, безоговорочно сдался, является военным преступлением. За это преступникам грозят длительные сроки лишения свободы или даже пожизненное заключение.
«Случаи убийства военнопленных российской армией начались с первых дней полномасштабного вторжения, — рассказывает „Новой-Европа“ украинский военный обозреватель Сергей Морфинов. — Например, еще в Буче были расстреляны взятые в плен местные „теробороновцы“. Но более массово такие случаи стали фиксироваться где-то с ноября-декабря 2023 года, то есть с начала большого наступления на Авдеевку. И с тех пор эта тенденция как минимум не угасала весь 2024 год и продолжается доныне.
Украина официально зафиксировала убийства более 170 украинских военных или во время сдачи в плен, или уже в плену. Но это только то, что удалось как-то увидеть и задокументировать. Реальное количество расстрелянных военнопленных может быть гораздо больше».
Собеседник «Новой-Европа» рассказывает, что часто случаи убийства пленных связывают с российскими формированиями бывших заключенных. Но, например, в Буче «тероборону» расстреливали бойцы 76-й десантно-штурмовой дивизии — вполне себе кадровое и даже «элитное» в 2022 году подразделение российской армии. Или 155-я бригада морской пехоты РФ, с которой было связано несколько эпизодов расстрела пленных в Курской области.
По словам Сергея Морфинова, преступления в отношении военнопленных расследует Офис генерального прокурора Украины. В украинском Уголовном кодексе есть статья о военных преступлениях, и за убийство пленных там предусмотрено от 10 лет тюрьмы до пожизненного заключения. И такие дела есть, хотя их не так много по сравнению с количеством расстрелов.
То есть, для того чтобы понести наказание, российский военный должен сам попасть в плен и нужны доказательства того, что именно он расстреливал пленных украинцев. Довольно сложно, но такое случается.
«Есть и несколько приговоров российским военным о пожизненном заключении по заочной процедуре, — продолжает Сергей Морфинов. — Заочные приговоры делаются „на перспективу“, а также для международных инстанций. И тут уже есть прецедент приговора в Финляндии Яну Петровскому из ДШРГ „Русич“. Там, правда, речь идет об эпизоде еще 2014 года, но прецедент есть прецедент».
Массовые расстрелы пленных, по мнению Сергея Морфинова, явно нацелены на «расчеловечивание» украинских военных в глазах россиян и на деморализацию украинцев. Но на самом деле это приводит к более ожесточенной борьбе.
«Наконец, российская пропаганда обвиняет и ВСУ в расстрелах пленных русских, — заканчивает рассказ Сергей Морфинов. — И наверное, такие случаи также бывают на войне. Но они намного менее массовые — иначе это было бы видно с дронов, точно так же, как регулярные расстрелы, совершенные российской армией. Скрывать такие случаи, если они системные, в современных условиях нереально. Для украинских бойцов более ценно взять пленных русских, чтобы потом обменять, а не убить и совершить военное преступление».